Морфоэдро

Интервью с Владимиром Деревянко – пятая часть

11 августа 2007

С 1 сентября 2007 года Владимир Деревянко займёт место художественного руководителя МаджоДанца, балетной труппы театра Флорентийского Музыкального Мая.

Великий русский танцовщик предоставил мне интервью, которое в авторской итальянской версии разделяю на две части. Русский перевод, по техническим причинам, представлен в пяти частях.

Первая, вторая и третья часть берёт начало с его новой работы в МаджоДанца и, проходя через его биографию и через его художественное образование, задевает разные темы: современная ситуация в балете, фигура Рудольфа Нуриева, концепция взаимного влияния различных видов искусства, важность хореографической нотации.

Гвоздь программы представлен в четвёртой и пятой части интервью, в которой Деревянко рассказывает о своих отношениях с Галиной Улановой, Владимиром Васильевым, Екатериной Максимовой и с некоторыми итальянскими звёздами балета, чтобы потом углубить те концепции, что составляют его артистическое мировоззрение.

 

Первая часть – Вторая часть – Третья часть – Четвёртая часть – Пятая часть

 

Первое высказывание: мозг должен командовать телом. Второе высказывание: душа должна управлять мозгом. Поговорим об этом, помня также о взаимоотношении между техникой и исполнением?

Владимир Деревянко и Вивиана Дуранте. © Фотография Алессио Буккафуска

Необходимо начинать с развития ума, поскольку у артиста балета тело – это инструмент, и должен его использовать для целей, свойственных душе. Душа создана Богом, но эмоции должны быть выражены. Задача как педагога, так и балетмейстера – учить: искусство и практика это не одно и то же, и без практики нет искусства. Обладая техникой, приходишь к искусству, и тело становится инструментом, выражением души. Любое движение души становится дозволенным в музыке. Живёшь дыханием и ритмом мызыки, а не твоими. Потом вступают сюжет, нюансы, связь с партнёром… Вот как я постиг танец и его отстаиваю. Тело – инструмент души, и как таковое должно быть использовано: выражаясь технически, натачивается для свободы и для выражения души. Попробуем конкретизировать всё это на примере. Васильев создал для меня "Паганини", по вариациям Рахманинова на тему Паганини. Исполнитель находится между персонажем (Паганини) и инструментом (скрипкой). Паганини без своего инструмента, можно сказать, не существует. Он – сложная фигура: одарённый сложнейшей техникой, посредством которой его душа выражает себя дьявольским образом, непонят будучи отличен от других, и остаётся одиноким. В некоторые моменты моё тело становится скрипкой Паганини. Но, так как я исполняю не музыку Паганини, а вариацию на тему Паганини, у меня – свобода быть самим собой, Владимиром Деревянко, через музыкальное посредничество Рахманинова. Это – последнее романтическое произведение написанное русским музыкантом в Соединённых Штатах: он берёт тему генуэзского виолиниста и создаёт из неё абсолютно русскую музыку с большими ностальгически воспоминаниями.

Любой исполнитель нуждается во вдохновении. Танец не наделён словом, и когда приходит вдохновение, это – божественное событие, и артист становится плодотворным. На сцене необходимо, чтобы было ясно, кто он есть, откуда приходит, куда идёт, и отдавать себе отчёт об окружающем пространстве. Не может только лишь выйти на театральные подмостки и исполнить движения: должен быть там раньше. Именно это делает из исполнителя артиста, и зрители видят разницу. Конечно же, артистам балета необходимо дать ценный материал, иначе не сумеют многого сказать, ни дать.

Насколько художественный руководитель может быть на стороне артиста балета и насколько должен быть требовательным?

Здесь входим в психологию межличностных отношений. Эта не моя работа, однако я часто встречался с психологическим подходом, будучи руководителем в Дрездене. Я работал с шестьюдесятью артистами балета и с двадцатью администраторами. Я был лидером и должен был стимулировать и давать указания. Руководитель – не только тот, кто разрешает ситуации, но и тот, кто мотивирует. Это – идея профессии руководителя. Конечно же, редко иметь идею, уметь её реализовать – ещё более редко. Руководитель – глава коллектива, его работа объединяет и сплачивает всех. Если возникают ценные идеи, они имеют также продолжение: банальностью не стимулируешь. Когда становишься художественным руководителем, от этого нельзя более уйти: встретить новую труппу – как встретить новую личность. Для каждой вещи необходимо найти решение; у руководителя нет времени, чтобы думать о себе: должен по необходимости думать о других. И потом, не забываем, что он должен сделать так, чтобы всё было практичным для дела. Когда что-то возникает только как желание одного, художественный руководитель должен показать характер: должен смочь пожертвовать индивидуальными требованиями во имя коллективного намерения. Не может позволить, чтобы началось разногласие, которое потом кто знает куда приведёт. Нельзя предавать принципы общего направления. Ясно, что не всегда есть прямой путь и зелёный свет, следовательно – где это необходимо – полезно пытаться достичь цели более длинным путём, чем прямым. Руководитель – это доктор, который каждый день ставит диагноз и готовит рецепты. Впрочем, великий доктор – это в определённом смысле артист: хирурги – артисты, и божественны, поскольку тебе дарят жизнь; мы, артисты балета, самое большее, дарим пищу для души. Но только когда ты жив, когда себя чувствуешь хорошо физически, и не должен защищаться от выстрелов и от голода (и не думаем, что если этого не происходит у нас в Европе, то и вовсе не происходит!), тогда можешь думать о культуре и о искусстве.

Согласна. Неслучайно, в самом деле, что в западных странах ориентация ценностей послевоенных поколений отдалилась от ориентации предыдущих поколений, смещая акцент с тем физической и экономической безопасности к темам качества жизни, самореализации, интеллектуального и эстетического удовлетворения.

Послушайте, в соответствии с этой теорией необходимости, куда поместим Жана Вайдта, который в эпоху (двадцатые годы), в которую в Германии было трудно найти работу, решает покинуть место садовника с тем, чтобы посвятить себя танцу? Который к тому же, после прихода к власти Гитлера, был первым арестован, поскольку нацисты нашли некоторые фотографии его балета "Потсдам".

Жан Вайдт – очень сложная фигура. Бывают моменты, в которые артисты реагируют нерациональным образом. Вероятно, настал момент, в который он ясно почувствовал, что должен был сделать то, что совершил. Подумаем же, сколько рациональных поступков в нашей жизни: немного или совсем нисколько. Подумайте: сколько раз в день Вы говорите "должна" ("должна пить кофе") вместо "хотела бы" и "хочу" ("хочу кофе")? Сколько раз прореагировала разумно, а не по желанию? Соберём-ка статистику и посмотрим, кто живёт преимущественно разумом, а кто инстинктом. Наиболее важные поступки, жизненно важные, совершаются инстинктивно. Накопленные стимулы должны найти выход: в Вайдте, вероятно, так и произошло. Другой способ найти ответ – это проанализировать его жизнь, предшествующую выбору. Несомненно, имеется множество ситуаций, в которых совершается выбор инстинктивно верный, но с точки зрения разума – ошибочный. С другой стороны, если не совершишь, никогда не узнаешь, как оно могло бы быть. Важно чувствовать в себе важность того, что предпринимаешь. Необходимо бросаться: лучше совершать, чем не совершать. Принимать наркотики – совершенно ошибочно (всегда уместно взвешивать выбор с умом), однако в творчестве, как и в человеческих отношениях, нужна смелость. Ясно что, в этом последнем случае, нельзя ранить других и необходимо быть постоянно готовыми найти решения в кризисных моментах.

Впрочем, человек – общественное животное.

Именно так. Даже бактерии общественны: живут в группах!

Имеется что-то, что Вы ещё не совершили и что хотели бы совершить?

Имеются неисполненные дела, которые никогда не исполню, не потому, что я от них отказался: поскольку совершенно не было воможности. Хочу испытывать новое оставаясь в сфере искусства и танца, так как именно там чувствовую себя живым и реализованным, и именно там являюсь самим собой. Мне очень нравится например кинематограф, однако поздно для того, чтобы броситься в эту область. Посвящать себя всему – утопическая идея, но делай пока можешь, до последнего вздоха! Сейчас моя работа – руководить МаджоДанца в течении трёх лет: после трёх лет откроюсь новым возможностям. Желаю давать и интеллектуально развиваться. Имеются интеллектуальные вещи пока что недоступные: мои литературные, музыкальные, философские мифы, из которых беру и которые – мои учителя, мои сильные ссылки! Не хочу казаться безумным, но моя цель, которую желаю со всей силой достичь – сообщить посредством танца мою самую глубокую философскую концепцию. Для этого стоит жить. Не хочу быть банально понятым в моём заявлении. Философский разговор, отфильтрованный и предложенный посредством танца, попытаюсь решить с помощью хореографов, поскольку моя мечта, конечно же, не создать нечто банальное: если то, что создам, будет понятно, тогда произведение будет иметь право на существование. Именно это меня удерживает в жизни.

Владимир Ильич, мы подошли к концу длинного, обаятельного, интенсивного разговора. За щедрость, с которой он был предоставлен, должна глубоко поблагодарить Вас. Говорить с Вами – это, несомненно, одна из редких привилегий.

Перевёл Александр Родишевский

Первая часть – Вторая часть – Третья часть – Четвёртая часть – Пятая часть